Способный выразить себя младенец и чутко откликающаяся мать (или чутко откликающийся отец) прекрасно понимают друг друга. Родители прислушивались к сигналам ребенка первого года жизни и правильно истолковывали их, поэтому подросший ребенок, ходунок, способен лучше выразить себя. Младенец, научившийся выражать свои потребности, становится ходунком, который умеет разобраться в своих чувствах. Некоторые матери признаются нам: «Мой малыш еще плохо говорит, и я не могу понять его, просто схожу с ума». Мы советуем таким матерям смотреть в глаза своим детям. Моя жена научилась прекрасно читать по глазам детей-ходунков. Если она не совсем хорошо понимает лепет ребенка, она может понять выражение его глаз. Ходунок имеет ясное представление о том, что он неясно, неотчетливо говорит; загляните в глаза ребенку — выражение его глаз красноречивее его лепета. Пристально глядя в глаза ходунку, «раскрывающему перед вами свою душу», вы поймете, что лопочет.

Будьте доступны для ребенка. Ходунок — это маленькая личность которая имеет свой план саморазвития  с большими потребностями и ограниченной способностью сообщить об этих потребностях. Вы должны помогать ему. Когда он говорит с вами, смотрите ему в глаза и старайтесь занять такое положение, чтобы вы встречались с ним глазами на одном уровне. Проявляйте внимание, даже если вы не понимаете его слов. Мимикой и жестами (кивки головой, зрительный контакт, ваша рука на плече у ребенка) внушите ходунку, что вы хотите разобраться, о чем он ведет речь. Предположим, вы продолжаете делать то, что и делали (и против чего, возможно, ребенок протестует), но вы можете, по крайней мере, поддерживать речевое общение с ним. Он еще недостаточно развит, чтобы все понять, однако, слыша обращенные к нему ваши слова («Скажи маме, что тебе нужно»), он сделает вывод, что вы заботитесь о нем.

Наша двухлетняя дочь, прищемила пальчик. Она подняла пострадавший пальчик ко мне. «Папочка, поцелуй, бо-бо». Я знал, что ей не очень больно, потому что она расплакалась бы от настоящей боли. Я мог бы отмахнуться и вернуться к своему прерванному важному занятию, но я взглянул на вещи ее глазами. И понял, что дело было не в этом практически не пострадавшем пальчике. Дело было в дочери, которая считала, что у нее с пальчиком что-то не так. Девочка знала, что она может поделиться со мной своими чувствами, добиться от меня внимания и сочувствия. Проявляя интерес к ее состоянию, я побудил девочку эмоционально раскрыться. «Покажи мне, где больно», — попросил я. Я заглянул ей в глаза и сочувственно обследовал пальчик. «Давай его полечим». Я забинтовал ей пальчик и предложил сходить и взять в морозилке кубик льда. Посадил к себе на колени и держал несколько минут, пока она не переключила свое внимание на что-то новенькое. Неопытный отец, возможно, не стал бы так волноваться из-за «ерунды». Отец-ветеран понимает, насколько чувствительны маленькие дети в отношении «бо-бо». С точки зрения маленького ребенка, легкий булавочный укол — это дырка в его теле, и его необходимо забинтовать, чтобы не произошло никакой «утечки» для него.